Туризм: страны и города
47 самураев (ронинов)
"Говорят, чужая душа" потемки", а если эта японская душа, то "потемки" вдвойне. Даже сейчас, когда почти каждый европейский ребенок, пытается строить из себя ниндзя, а такие слова как "нунчаки" и "сурикены" встали на одну ступень с погремушками и неваляшками, до сих пор в умах большинства взрослых обитателей континента не укладывается, как это можно добровольно себя зарезать и еще считать это за большую честь. Мало того зарезаться ( иногда, согласитесь это, действительно лучше, чем вариться под пытками в кипящем котле, быть разорванным парочкой лошадей, или терпеть еще какие-нибудь изуверства), но по собственной воле, посреди белого дня, не спасаясь от издевательств, не в обмен на жизнь своих близких, а за честь своего господина- это нашему сознанию с не доступно. Недавно вышедший фильм "Ронин" познакомил нашего искушенного зрителя с новым термином: ронин - это вассал самурая оставшийся без хозяина. В одной из сцен этого фильма герой рассказывает историю о 47 ронинах, которые потеряв своего господина, решили совершить над его обидчиком кровную месть и, выполнив свой долг, исполнили традиционную сеппуку ( вспарование живота). Представьте себе. Что современные телохранители, водители, секретари, после гибели своего начальника собрались отомстить за него, а потом в "унисон" покончили с собой! Полнейший абсурд! А ведь эта не выдуманная режиссером история, даже не народный японский эпос, а чистая историческая правда. Хотя за долгие века, она обросла легендами и домыслами, но все-таки дошла до наших дней в виде сказаний, литературных произведений и театральных постановок. Правда, сохранились и подлинные свидетельства того времени, именно к ним мы сегодня и обратимся... При дворе сегуна была такая традиция: каждый год (не путать с известным фильмом), в первом месяце года, военный правитель и император обменивались поздравлениями и подарками по поводу наступления нового года. Для этого от сегуна к императору и от императора к сегуна отправлялись послы, а встречающая сторона готовила специальный традиционный прием. На дворе стоял 14 год эры Генроку. В резиденцию сегуна прибыли три посла, для их приема были назначены подходящие кандидатуры, одной из них стал тридцатипятилетний самурай Асано Нагонори. Не задолго до церемонии встречи послов, в сосновом коридоре дворца сегуна две высокопоставленные персоны вели мирную беседу. Ими были главный церемониймейстер двора Кира Есинака и Кодзикава Есобэй Еритэру- начальник внутренней охраны замка. Неожиданно в коридоре появился Асано и со словами " Помнишь ли ты мою ненависть к тебе?!!" нанес несколько ударов Кира коротким мечом, надо отметить, что при дворе сегуна было категорически запрещено обнажать оружие, поэтому самураям разрешалось иметь при себе только короткие мечи. Возможно, будь у Асано настоящая катана, всей этой знаменитой истории могло бы не произойти. Два удара пришлись Кира на правое плечо, что позволило ему выжить после нападения, хотя моментально заключенному под стражу Асано это было уже не известно. Причин подобного поведения уважаемого самурая, в то время, находили много. Помимо множества слухов, три основные теории. Согласно первой, Асано просто находился в припадке внезапного гнева, по второй, между Асано и Кира давно существовали какие-то неясности по поводу секретного способа добычи соли, а третья, и наиболее распространенная, заключалась в том, что по дворцовой традиции каждый "дайме" (это не ругательство, а просто крупный феодал), удостаивавшийся чести руководить приемом послов, должен был получить от Кира некоторые советы и наставления о тонкостях проведения церемонии. И не было бы в этом ничего зазорного для Асано, если бы ни одна маленькая деталь: Кира очень любил, чтобы "обученные" им феодалы обязательно его как-нибудь отблагодарили (не на словах, разумеется). Асано не смог смириться с необходимостью преподнести Кира положенную дань и... не смирился. В результате церемония прошла не так гладко, как обычно, а Кира достаточно громко отзывался о ней в самых уничижительных формах. Как мы уже заем Кира был ранен, а Асано заточен в особняке "Тамура Укеда", где на следующий день ему был вынесен приговор - сэппука, лишение всех владений и расформирование всего клана.. Перед смертью Асано написал несколько строк: Под покровом весеннего ветра Цветы опадают. Я еще легче с жизнью прощаюсь И все ж - почему? На этот вопрос, скорее всего, смог бы ответить только он сам, но, к сожалению, он предпочел оставить потомков в неведение. А уже через несколько дней в особняке Асано под руководством главного управляющего замка Оиси Кураносукэ на совещание собрались его бывшие подданные. Их в меньшей степени интересовал вопрос почему их хозяин решил убить Кира, на совете решалась их собственная судьба. Со смертью Асано все они потеряли источник единственного дохода и автоматически превратились в ронинов. Высказывались разные мнения: кто-то предлагал разойтись, кто-то - немедленно отомстить, а некоторые, в том числе Оиси Куранасукэ, настаивали на "холодной мести". Оиси смог убедить достаточное количество бывших вассалов организовать тайное общество, выждать удобное время и обрушить свою месть на голову Кира. Для того, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, ронины рассредоточились по всей округе, не встречались и даже не переписывались друг с другом на прямую. Кира знал, что согласно японской традиции бывшие вассалы захотят отомстить, поэтому он усилил охрану в замке. Но, шло время и ничего не происходило, ронины не давали причин для беспокойства, кое кто из них даже, для прикрытия, ударился в запой. Спустя некоторое время, дополнительная охрана с замка была снята и, тогда, все сорок семь заговорщиков незаметно перебрались в город, где находился замок Кира. Вскоре дата штурма была назначена. Переодевшись пожарными (только они имели право передвигаться по городу в полной военной экипировке), они подобрались ко дворцу Асано и нанесли удар сразу с двух направлений. Правда его владельца удалось найти не сразу, Асано скрывался в подвале для угля. Мечом своего хозяина ронины отрубили ему голову. Штурм любого здания, тем более средневекового особняка, всегда вызывает шум, который довольно трудно не заметить окружающим. Удивителен тот, факт, что соседи, настолько разделяли и одобряли действия ронинов, что ни один их них не помог Асано и даже не позвал властей. Поразительно и то, что из сорока семи нападавших, только пятеро получили незначительные ранения, остальные остались целыми и невредимыми, а из охраны замка шестнадцать человек было убито и двадцать ранено. После штурма все собрались на могиле хозяина и, водрузив на нее голову Кира, сообщили властям о своем намерение совершить всю ту же сэппуку. Ронины были взяты под стражу, но их дело, в отличие от дела хозяина, разбиралось довольно долго. Дело в том, что общество, преимущественно, одобряло действие преданных вассалов- это словосочетание появилось именно в это время и звучало по-японски, как "гис"
Тэрадзака Китиэмон Нобоюки
Тэрадзака Китиэмон был начальником дружины пехотинцев аигару в войне Есида Тюдзаэмона. Его отец Хеомон родился в деревне Готедамура провинции Хитати. Во время праздника, посвященному местному синтоисткому божеству, он подобрал подкидыша, воспитал его и дал ему детское имя Сутэкити (брошенное счастье). Впоследствии, когда ребенок подрос, имя ему дали новое Китиэмон, происхождения же своего он не знал. Имел мягкий характер. Владел воинскими искусствами. После того как господин умер, а клан Ако рассеялся, он пустился в скитания. При этом питал тежи надежды, что и его сослуживец Яно Исукэ, и стремился присоединиться и Оиси, войти в союх, однако ему не разрешали. В то время, когда Есио , якобы изменив своим принципам прожигал жизн, слоняясь по веселым кварталам Симбара, Исукэ заметил лазутчика из рода Уэсуми, который намереваясь убит Есио, залег у входа в кварталы. Исукэ окликнул его, и Китиэмоон, схватив шпиона и заставив его во всем признаться, доложил об этом Оиси. Тот обезглавил соглядатая и, убедившись в преданности Китиомона, открыл ему свой тайный замысел и разрешил дать клятву. В ночь отмщения врагу , после осуществления заветного желания. Китиомон был сразу же послан в провинцию Аки, якобы по делу. Тем самы Оиси хотел избавит его от смертного приговора. Нобоюки, однако, быстро, как на крыльях выполнил поручение и тут же вернулся. Он обратился правительственных чиновников подвергнуть его той же участи, что и других "преданных вассалов". В просьбе было отказано. Он стал наставником, его наградили деньгами, похвалили за преданность и верность. В конце концов он был вынужден постричься в монахи и молиться о вечном блаженстве душ верных вассалов. Он дожил до преклонного возраста и скончался восьмидесяти с лишним лет.
Оиси унаследовал от отца родвое поместье Юраносукэ. Мать принадлежала к роду Икэда из клана Бидзэн. Сосотоя на службе в провинции Харима у крупного феодала Ако, который приходился ему родственником по материнской линии. Оиси стал его главным вассалом и управлял делами в провинции. Поскольку Оиси любил народ и был милосерден к крестьянам, то они ему были покорны и почитали как родного отца. Затем неожиданно пал дом господина, обитатели замка разбрелись кто куда, а замок опустел. Однако, не в силах вынести того, что враг его продолжал жить благополучно он заключил союз с более чем сорока верными вассалами и стал их предводителем. Под покровом ночи они внезапно аттаковали неприятельский особняк и, добыв голову врага, возложили ее на могилу господина. Так Оиси утолил свой генв, давно кипевший в сердце, исплнил свое заветное желание. Мудрость, сотрой он осуществил свой план, имевший целью обмануть противника, его преданность господину, ни слыханная ни в древности, ни в наши дни, его честность и мужество получили всеобщее признание, стали известны всему свету. Он превосходно владел воинскими искусствами. В области тактики ведения войны он был последователем школы Косырю. Был Лучшим учеником Ямага Дзигоэма Мотоюки. В совершенстве постигнув секреты мастерства, стал непревзойденным военачальником. Его шестнадцатилетний сын Есиканэ последовал за отцом и не отступил. Жена, храня верность мужу, приняла смерть, следуя долгу. Поистине его можно назвать образцом преданности принципу сыновнего долга и чистоты помыслов для всех воинов.
Жизнь господина весомее тысячи гор.
Моя же - ничтожна в сравнении с волосом.